Проблема неединственности метаязыкового описания ментальных единиц в лингвистике
Различные ментальные сущности в процессе их исследования, описания, систематизации, лексикографической фиксации требуют использования определенного метаязыка описания. Наиболее удобным в практике семантических исследований признается естественный язык, который доступен как исследователю, так и рядовому пользователю языка.
Метаязыковое описание в лингвистике различного типа ментальных единиц на естественном метаязыке при этом сплошь и рядом наталкивается на следующую проблему: одна и та же семантическая реальность в разных исследовательских парадигмах, а также в работах просто разных исследователей может получить несовпадающее метаязыковое описание, что вызывает дискуссии о правильности или неправильности того или иного описания.
Оставляя в стороне вопрос об ошибочном описании, мы приходим к выводу о том, что несовпадающие метаязыковые описания ментальных единиц – не недостаток исследовательской практики, а научная закономерность, имеющая реальные методологические и когнитивные основания.
Данное явление (факт наличия разных метаязыковых описаний одной и той же ментальной единицы) нами было предложено обозначить как «принцип множественности (неединственности) метаязыкового описания ментальных единиц» (Стернин 2011, с.34-37).
Этот принцип представляется нам весьма важным для современной лингвистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики, лексикографии, и он нуждается в более подробном обосновании.
Во-первых, принципиальная возможность разного метаязыкового описания одних и тех же ментальных единиц – значений, концептов, сем, скрытых смыслов, вообще любых идей – предопределена невербальным характером мышления (Выготский, Жинкин, Горелов, Стернин ЯиМ 2007): если мышление невербально, то обязательная связь между неким ментальным содержанием и какой-либо конкретной, а тем более единственной языковой формой его обозначения, отсутствует. Один и тот же результат познания одного и того же объекта или явления в виде некоторого значения или смысла разными людьми принципиально может быть обозначен (объективирован, вербализован) в разной словесной форме.
Во-вторых, естественный язык доступен в равной мере как исследователю, так и рядовому пользователю языка, и как система знаков обладает неограниченными возможностями формулирования описываемых смыслов. Важнейшей особенностью использования естественного метаязыка для описания семантики является именно неограниченность его возможностей как знаковой системы в формулировании смыслов. Это и допускает принципиальную возможность разных метаязыковых обозначений одного и того же смысла. Эта возможность в практике лингвистических исследований регулярно проявляется в разных метаязыковых описаниях одни и тех же ментальных сущностей разными учеными, в разных научных парадигмах.
В-третьих, множественность метаязыкового описания ментальных сущностей обусловлена также тем, что любое метаязыковое описание ментальной единицы представляет собой интерпретацию этой ментальной единицы исследователем или реципиентом.
Интерпретация как осмысление полученных результатов и помещение их в определенную парадигму знаний – обязательный метод любого научного исследования, искомый результат любого акта понимания.
При этом интерпретация всегда субъективна по своему результату, поскольку ее выполняет конкретный субъект. В науке это ученый, представитель определенной научной парадигмы; в обыденном акте речи –это носитель языка, обыденного языкового сознания.
Одни и те же результаты исследования могут быть по-разному интерпретированы разными исследователями и в разных научных парадигмах, поскольку:
- интерпретация может исходить из разных теоретических посылок,
- исследователи могут в разной степени быть знакомы с полученными результатами, могут знать их в разном объеме,
- могут иметь разное понимание терминов,
- могут иметь разные метаязыковые навыки, способности к вербальному обозначению результатов исследования.
В принципе количество причин, влияющих на интерпретацию научных результатов, не поддается учету – к названным выше можно добавить такие как когнитивная база интерпретатора, его опыт метаязыкового описания результатов исследования, владение иностранной терминологией степень стандартизации используемого им метаязыка, цель описания, его активный словарный запас, адресат описания и мн.др.
Рядовой носитель языка, интерпретирующий вербально тот или иной смысл, также может сформулировать этот смысл разными словами в зависимости от своего возраста, пола, когнитивной базы, интеллекта, владения языком, словарного запаса, опыта вербализации смыслов и мн.др. причин. Другие носители языка могут сформулировать воспринятый смысл другими словами. Это отчетливо проявляется в психолингвистических – в частности, ассоциативных – экспериментах, которые при использовании их как инструмента семантического анализа требуют семантической интерпретации – обобщения разных формулировок одного и того же смыслового признака разными испытуемыми (Попова, Стернин 2007).
Таким образом, в результате интерпретации одного и того же языкового материала могут быть получены:
- разные выводы (которые в таком случае становятся предметом дальнейшей научной дискуссии и требуют проведения дополнительных исследований),
- разные метаязыковые описания одних и тех же полученных результатов (которые подлежат унификации). Нас интересует последний вариант.
Важно подчеркнуть, что разные метаязыковые формулировки одной и той же ментальной единицы при ее описании принципиально не подлежат оценке как истинные или ложные, правильные или неправильные – они просто разные, раскрывают разные стороны описываемой ментальной единицы. Обсуждению с позиций истинности/ложности может подлежать лишь сам факт выделения того или иного значения, семы, когнитивного признака. скрытого смысла и под., но не его формулировка на метаязыке. Формулировка ментальной единицы может быть более или менее полной, стилистически более или менее удачной, но не ошибочной.
Таким образом, множественность метаязыкового описания ментальных сущностей не является недостатком методики описания – это реальность научного описания этих сущностей, неизбежность научного описания ментальных единиц, имманентный признак научного описания ментальных явлений.
Принцип множественности (неединственности) метаязыкового описания ментальных сущностей означает, чтолюбые ментальные единицы, выявленные в процессе лингвистического исследования, например, такие как семы, значения (семемы), семантемы, семантические признаки, семные конкретизаторы, концептуальные признаки, когнитивные классификаторы, концепты как единицы мышления, концепты текста, прямые и скрытые смыслы, рецептивные схемы восприятия и др. могут быть описаны разными формулировками на естественном метаязыке, которые могут не совпадать в разных исследовательских парадигмах, у разных исследователей и у разных составителей словарей.
Приведем примеры.
Семы
Одна и та же сема может получить разное метаязыковое обозначение:
лицо (метаязыковые варианты: человек; кто; тот, кто; некто; кто; субъект)
очень большой (метаязыковые варианты: огромный, колоссальный, очень крупный, большой размер и т.д.)
ворует (метаязыковые варианты: крадет, похищает)
быстро (метаязыковые варианты: с большой скоростью, в высоком темпе)
бедный (метаязыковые варианты: неимущий, без средств к существованию, материально необеспеченный и т.д.):
старый (метаязыковые варианты: - пожилой, в годах, преклонного возраста и под.).
При обработке материалов психолингвистических экспериментов разные ассоциации интерпретируются как объективация одних и тех же сем слова-стимула (метод семантической интерпретации, (Попова, Стернин 2007, с.168: Стернин. Рудакова 2011, с. 139-143).
Например, на стимул литература методом семантической интерпретации разных реакций выявляются семы:
интересная (интересная, увлекательная, познавательная, всегда интригующая, захватывающая, развлекательная, что интересно читать ),
дает знания (знания, источник информации, важная часть эрудиции, знание о культуре, моя учеба, мысли великих, образованность, обучающая, опыт, ответ на самые сложные вопросы, передача жизненного опыта, передача опыта великих людей, способ для познания жизни, способ познания, способ пополнять свой духовный мир, умение видеть скрытое, учебная ),
благородная (высокая, благородная, духовная, одухотворенная),
вид искусства (искусство, вид искусства, искусство создавать произведения, направление в искусстве, отрасль искусства ),
полезная (поучительная, полезная, заставляющая думать, нужная, способ саморазвития, способная изменить человека к лучшему, умная),
создается писателями (создает писатель, поэт и писатель, продукт деятельности писателя, работа писателей и поэтов, создаваемое писателем, сочинения писателей и поэтов; способ реализации писателя),
творческая деятельность (творчество, плод творчества, объединение искусства и творчества, писательское творчество, творческая деятельность людей, творчество великих людей, творчество народа)
и т.д.
Семемы
В качестве примера приведем толкования значений слова МАТ в разных толковых словарях русского языка - под ред. Кузнецова С.А., Ожегова С.И., Скворцова Л.И., Ушакова Д.Н., Ефремовой Т.Ф., Евгеньевой А.П.
1. Проигрышное положение в шахматной игре, при котором король не может защититься от атакующей фигуры противника (Кузнецов); Нападение на короля противника, шах, от которого нет защиты, являющийся выигрышем партии (в шахматной игре) (Ефремова); В шахматной игре - положение, при котором король не может спастись от угрозы быть взятым при следующем ходе и которое означает проигрыш партии (Ушаков); В шахматах: такое положение короля, при котором ему нет защиты; поражение в игре (Ожегов)
2. Разг. О безвыходном положении, грозящем кому-л. неприятностями, гибелью (Кузнецов); перен. разг.-сниж. Безнадежное, безвыходное положение (Ефремова); перен., (прост. -шутл.). Безнадежное, безвыходное положение (Ушаков)
3. Плетёнка из какого-л. грубого материала, используемая обычно как подстилка на пол или для укрытия растений в парниках от холода (Кузнецов); Подстилка, половик, обычно плетенные из какого-л. грубого материала (Ефремова); Плетеная подстилка из какого-нибудь грубого материала, циновка (Ушаков); Плетёный половик (Ожегов).
4. Мягкая подстилка в виде матраца, тюфяка, предохраняющая спортсмена от ушибов при падении со снаряда или при прыжке (Кузнецов); Тюфяк, подстилаемый при различных спортивных упражнениях для предохранения от ушибов при падении (Ефремова); В спорте: мягкая толстая подстилка, используемая при выполнении некоторых упражнений (Ожегов).
5. Шероховатость, лишающая блеска или прозрачности (Кузнецов);Шероховатость, лишающая стекло прозрачности (Ефремова); Матовость, шероховатость, лишающая какую-нибудь поверхность блеска, прозрачности. (Ушаков); Незначительная шероховатость на гладкой поверхности предмета, лишающая его прозрачности, блеска (Ожегов).
6.Разг. Неприличная, оскорбительная брань; сквернословие (Кузнецов); Грубая брань, сквернословие (Ефремова); (прост. груб.). Неприличная брань (Ожегов).
Слово «хороший»:
1. Вполне положительный по своим качествам, такой, как следует. Обладающий положительными качествами или свойствами, вполне удовлетворительный, такой, как следует; ант. дурной, плохой. Вполне положительный; такой, как должен быть, нужен, необходим. Обладающий положительными качествами, свойствами, вполне отвечающий своему назначению; противоп. плохой. Обладающий положительными качествами или свойствами.
Дороги здесь хорошие! Хорошая мысль, идея. Быть на хорошем счету (считаться хорошим, цениться). Хороший товар. Хороший голос. Хороший поступок. Хорошее поведение. Хороший ответ. Хорошая репутация. Хорошая погода. Хороший обед. Хороший характер. Хорошая привычка. Хорошие вести. Хороший слух. Хорошее зрение. Хорошая квартира. Хороший отдых. Хорошие инструменты. Хороший почерк. Хороший аппетит.— Каковы дороги? — Кажется, хороши: шоссе отличное, а проселков я почти и не заметил. Писемский, Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына. С нами хорошая карта. Мы все знаем: где едем, какие речки, какие села. М. Пришвин, Северный лес.
2. Вполне достойный, приличный. Вполне достойный, приличный Обладающий положительными моральными качествами; вполне достойный, приличный, добропорядочный. Вполне достойный, добропорядочный. только полн. ф. Тот, кто отличается достойностью, приличием.
Хороший человек. Хороший ты человек, Иван, добрый. Девушка она хорошая, да слишком стеснительная. — Человек он действительно хороший, благородный. Чехов, В бане. — Какие хорошие люди, Ниловна! Я говорю о молодых рабочих — крепкие, чуткие, полные жажды все понять. М. Горький, Мать. Оно, конечно, семья Ларивона — хорошая, трудолюбивая, хозяйственная, но ведь и семья Фомы Селиверстовича достойных кровей. Гладков, Повесть о детстве.
3. Вполне достаточный, большой, значительный, добрый (разг.). Значительный, вполне достаточный. Разг. Значительный по количеству, величине, интенсивности; вполне достаточный. Разг. Достаточно большой, значительный по количеству, величине. Достаточно большой по количеству, величине, силе; значительный, солидный, основательный.
Хороший доход. Хорошая порция мяса. Хороший заработок. Съел хорошую порцию. Дать хорошего тумака. Получить за портрет хорошие деньги.
Семантемы
На примере приведенных выше семантем слов мат, хороший видно, что разные словари дают разное количество значений этих слов – далеко не все значения фиксируются во всех словарях, каждый словарь дает зачастую свой набор значений слова.
Когнитивные признаки концепта
Концепт женщина:
капризная (метаязыковые варианты: непостоянная, часто меняет свое мнение, ей не угодишь и др.);
эмоциональная (метаязыковые варианты: возбудимая, легко раздражается, часто кричит, легко возбуждается, психует и др.)
и т.д.
Концепт
Опыт составления «Антологии концептов» ( Антология концептов, т.1-8, Волгоград, Парадигма, 2005-2011) показывает, что одни и те же концепты, описанные разными авторами по сходным методикам, хотя и имеют много общего, но выглядят по-разному. Ср. например, такие концепты как любовь (т.1, 3), женщина, труд (т 2, 5, 6, 8) , бог (т.3), Германия (т.4), добро, зло (т.3, 5, 8), семья (т.4, 5,7), демократия (т.5), путешествие (т.6), толерантность (т.7), труд (т.2, 6), Родина ( т.7, 8) и др.
Скрытые смыслы
В текстах выявляются скрытее (имплицитные) смыслы, которые могут быть сформулированы в виде утверждений и выявляются методикой аппликации ментальных схем (Стернин 2011, с.13-19).
Выявляемые смыслы могут быть вербально описаны по-разному, могут быть представлены в разных метаязыковых формулировках.
Например: Сколько можно терпеть это!
В конкретном контексте употребления данной фразы могут быть выявлены разные скрытые утверждения, в зависимости от той рецептивной схемы, которая будет использована реципиентом текста.
Скрытый смысл 1. Это больше терпеть нельзя (метаязыковые варианты: терпеть это дальше невозможно, терпению приходит конец, не могу больше это терпеть и др.);
Скрытый смысл 2. Необходимо изменить положение (метаязыковые варианты: надо принять меры к изменению положения, надо это исправить, сделайте что-нибудь, чтобы изменить положение, призываю вас исправить положение, давайте не будем больше терпеть) и др.
Таким образом, данное высказывание в контексте может быть воспринято как выражающее два скрытых утверждения (в зависимости от примененной рецептивной схемы), каждое из которых допускает несколько вариантов его метаязыковой формулировки.
Как эксплицитно, так и имплицитно выраженные смыслы могут быть восприняты не всеми, а только частью реципиентов, или восприняты разными группами реципиентов по-разному, что обусловлено комплексом факторов, характеризующих реципиентов. Восприятие скрытого смысла высказывания и текста в целом зависит:
- от знания читателем рецептивных схем, которое в свою очередь существенно зависит от возраста, пола, жизненного опыта, объема общих знаний, опыта чтения, опыта и навыков интерпретации высказываний и текстов разных типов и др.;
- от широкого контекста и конкретной коммуникативной ситуации, в которой происходит восприятие текста;
- от времени, затраченного реципиентом на восприятие текста, степени подробности ознакомления с текстом;
- от размера текста;
- от степени знакомства с описываемой областью действительности, наличия специальных знаний в обсуждаемой области;
- от степени внимания при чтении, возможностями повторного чтения текста и рефлексии и мн.др. факторов.
Для верификации выявленных в ходе экспертизы скрытых смыслов используется психолингвистический эксперимент, который достаточно объективно выявляет долю реципиентов, усмотревших в тексте и запомнивших тот или иной скрытый смысл. Если скрытый смысл подтверждает группа реципиентов – это уже коммуникативный факт, хотя формулировка скрытого утверждения может варьировать по своей языковой форме.
Одни и те же по содержанию скрытые смыслы текста могут быть по-разному сформулированы в языковой форме разными реципиентами, один и тот же по содержанию скрытый смысл может быть воспроизведен разными словами – он вор, он ворует, он что-то украл, его обвиняют в воровстве, он подозревается в воровстве и под. Различия в возможных словесных формулировках одного и того же скрытого смысла у разных реципиентов и исследователей - это не свидетельство невозможности точного выделения соответствующего смысла, а проявление именно принципа неединственности описания ментальных единиц, множественности метаязыкового описания ментальных содержаний.
Для лингвистической экспертизы, например, принципиально в данном случае то, что при разнице в словесной формулировке воспринятого реципиентами скрытого смысла этот смысл остается в сознании реципиентов одним и тем же, несмотря на возможность его разных словесных формулировок.
Возможность разных словесных формулировок того или иного смысла не является свидетельством невозможности или необъективности его выделения. В рецептивном эксперименте при предъявлении разных формулировок скрытого смысла испытуемым они подтверждают любые из предъявляемых им конкретных формулировок одного и того же смысла, (он вор, он ворует, он что-то украл, его обвиняют в воровстве, он подозревается в воровстве), что однозначно доказывает присутствие данного скрытого смысла в тексте.
Подчеркнем, что неоднозначность восприятия смысла может наблюдаться не только при восприятии скрытого смысла, но и при восприятии прямого смысла высказываний. Например, фразу «Он ездит теперь на Х5» далеко не все носители русского языка поймут как «он ездит на престижной модели БМВ», многие поймут только как «он ездит на машине марки Х5».
Таким образом, возможная неоднозначность восприятия смысла высказывания – признак любых языковых высказываний, обусловленный различиями в знаниях носителей языка, в опыте восприятия речевых высказываний, зависимостью понимания от предшествующего опыта, непосредственной коммуникативной ситуации восприятия высказывания и многими другими неязыковыми факторами.
Принцип множественности (неединственности) метаязыковых описаний ментальных единиц приводит нас к осознанию еще одного принципа: в отношении результатов любой семантической интерпретации или описания действует принцип дополнительности семантических описаний – адекватное описание ментальной единицы предполагает обобщение, интеграцию разных ее описаний (ср. знаменитый принцип дополнительности Н.Бора, сформулированный им для научных теорий).
Применительно к описанию значений в толковых словарях можно говорить о принципе дополнительности словарных дефиниций: каждая издефиниций разных словарей отражает некоторые существенные признаки значения, но наиболее полное описание осуществляется лишь совокупностью дефиниций разных словарей, которые дополняют друг друга.
Дополнительность семантических описаний – это:
- возможность отражения в отдельных словарях значений, не отмеченных другими словарями;
- возможность разного метаязыкового описания одних и тех же значений в разных словарях (закон множественности метаязыкового описания ментальных единиц),
- возможность разного по глубине и количеству описанных сем описания одного и того же значения в разных словарях.
Все словарные дефиниции разных словарей дополняют друг друга в описании значения слова как единицы системы языка.
Таким образом, принцип множественности (неединственности) метаязыковых описаний ментальных единиц свидетельствует, что возможность разных метаязыковых описаний одной и той же ментальной единицы отражает реальность вербального представления результатов исследования ментальных единиц.
Различные метаязыковые описания описывают одну и ту же ментальную единицу, и в своей совокупности дают раскрывают основное содержание называемой единицы.
_____________________
Антология концептов. /Под ред. Стернина И.А. и Карасика В.И. – Тт.1-8. – Волгоград: «Парадигма», 2005-2011.
Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч., ч.П. М., 1982.
Горелов И. Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. Челябинск, 1974.
Горелов И.Н. Избранные труды по психолингвистике. М., 2003.
Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М., «Наука», 1980.
Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1998.
Жинкин Н. И. Механизмы речи. М., 1958.
Жинкин Н.И. Грамматика и смысл // ”Язык и человек”, М.,1970.
Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи. //”Вопросы языкознания”, 1964, № 6
Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.,1982
Попова, Стернин. Когнитивная лингвистика. М.- Восток-Запад. 2007. 314 с..
Стернин И.А. Анализ скрытых смыслов в тексте. - Воронеж: «Истоки». 2011. 64 с.
Стернин И.А. Язык и мышление. - Воронеж: «Истоки», 2007. - 25 с.
Стернин И.А., Рудакова А.В. Психолингвистическое значение и его описание. Теоретические проблемы. – LambertAcademicPublishing: Saarbrücken, 2011. -192 с.
Опубликовано в:
Лингвоконцептология и психолингвистика. –Вып.5.
–Воронеж: «Истоки», 2012. – С. 8-17.