На первый курс филфака ВГУ в этом году решено принять только десять студентов. Что ж, осажден еще один бастион, в котором в любые времена - рыночно-зазывальные, лихие или застойные - в начале всегда было Слово. И можно было бы все списать на общие процессы в стране: не сокращать же,  в самом деле, количество юристов и экономистов, лучше отыграться на нищих и беззащитных филологах. Но горько понимать, что и на самом филфаке какое-то странное разделение. А, как известно,  никогда не стоит царство, разделившееся в себе.
Для меня показательной является история с профессором Иосифом Стерниным. Напомню,  в прошлом году на стенах филфака  удивительным образом появились объявления с требованиями к ректору оградить воронежцев от тлетворного влияния профессора. Вряд ли бумаги развешивали «вредители» со стороны: в здании стоят турникеты, просто так туда не пройдешь. А если так, то выходит очень некрасиво. В тексте объявления много говорится о духовности и нравственности,  которые профессор Стернин якобы попрал. Но нападать из-за спины, когда невозможно ни защитить себя, ни оправдаться, тоже не духовно и не нравственно - а, по-моему, просто подло.
Обвинения выдвигались следующие. Первое: Иосиф Стернин выступает за легализацию мата,  и поэтому на улицах города нельзя уже дышать от словесных миазмов. Я самолично не раз бывала на лекциях Иосифа Абрамовича и ни разу не слышала,  чтобы он призывал ругаться. Наоборот, он подчеркивал,  что это отвратительно. Правда, я тоже кое в чем с профессором не соглашалась: он говорил, что у каждого слова - своя сфера употребления, и раз в языке выражение существует,  то употребляться оно должно строго избирательно. Мне, как человеку верующему, виделись в этом двойные стандарты: выходит, родители должны ругаться скрытно от детей и наоборот. Я вообще за то, чтобы не ругался никто и никогда. Но обвинять Иосифа Абрамовича в призывах сквернословить - я вас умоляю. Да и не из-за профессора город задыхается в словесных миазмах. У меня, например, под окном виртуозно - употребляя сложные предложения и причастные обороты - матерятся люди,  которые не то что о Стернине - о Пушкине не слыхали. Ругаться они научились явно от кого-то другого.
Второе обвинение вообще какое-то странное: профессор в публичных выступлениях неправильно толковал слова «жлоб» и «черносотенец». Я заглянула в Интернет, в словари - там кто только и как только их не трактует. Может быть, профессору виднее? Или, значит,  всех,  кто неправ, - на Соловки.
Потом выдвигалась версия, что профессора Иосифа Стернина купили враги, дабы он вредил России. А в устной форме ему неоднократно высказывалось мнение,  что от него другого и не ждали: человек по имени Иосиф Абрамович не может с молоком матери впитать в себя ни русский язык, ни веру (Стернин атеист), ни любовь к святой Руси. При этом маму Иосифа Абрамовича зовут Любовь Михайловна  Кухаркина. Разумеется,  вся эта травля велась из лучших побуждений - произносились слова «вера» и  «духовность»,  на защиту которых немедленно требовалось встать.
Я православная христианка: регулярно участвую в таинствах, посещаю храм, стараюсь жить по Евангелию. Следовательно, я тоже член Церкви и могу выразить свое мнение по отношению к истории, происшедшей с атеистом Иосифом Стерниным. Люблю перечитывать «Письма Баламута» Клайва Стейплза Льюиса. В этой книге старший бес учит беса помладше, как работать с людьми,  чтобы они оказались в аду. И вот что он говорит: «Если только митинги, брошюры, политические кампании, движения и дела значат для человека больше, чем молитва, таинство, милосердие, - он наш. И чем больше он «религиозен», тем крепче мы его держим. Я мог бы показать тебе целую клетку таких у нас, внизу. Потешный уголок!».
Вера и истина не в том, чтобы заниматься травлей и фанатеть, - она в том, чтобы в первую очередь предъявлять требования к себе, все время переспрашивая собственную совесть: «А кто, собственно, поставил меня судить брата моего?». Если кажется, что человек неправ, для начала неплохо бы сказать ему об этом - спокойно и по-доброму, выслушав и его самого.
Как человек верующий, я, конечно, тоже хотела бы пригласить всех людей в Царство небесное. Но опять же из Евангелия знаю: у каждого человека своя дорога к Богу. И, пока каждый из нас не встретит хотя бы одного верующего, в ком сияют любовь и Истина, мы об этом пути не узнаем. Вера несовместима со злобой и нетерпимостью - это, я бы сказала, свойство людей,  у которых детство прошло без игрушек и которые с тех пор накопили в себе желчи и яду. Есть повод работать над собой,  а не выдвигать обвинения другим.
Казалось бы, дело прошлое. И в декабре прошлого года воронежский суд признал все обвинения в адрес профессора полностью не соответствующими действительности.  Но, мне кажется, Иосифа Абрамовича поранили так, что он может уйти из университета. А это один из немногих преподавателей, который прекрасно работает со студентами, не засушивая мозги и при этом действительно обучая серьезным вещам. Научный работник должен быть прежде всего хорошим специалистом - при чем тут такой интимный вопрос, как вероисповедание и духовность? Тем более  что кроме зуда духовности пока больше ничего не видно. Иосиф Абрамович уйдет - и кто останется? Если разбрасываться профессорами, так и десяти студентов на филфак не наберешь. И потом не надо говорить, что все дело в духовности и нравственности.

Кристина ШАБУНИНА, выпускница филфака ВГУ

Воронежский Курьер, 28 февраля 2014 г.